Крупное дерево семейства .ивовых высотой до 30. м. Кора темно-серая, потрескавшаяся. Старые ветви — голые, прямые; молодые — опушенные. Листья ланцетовидные, с одной стороны — серебристо-шелковистые, с другой — гладкие. Цветет в апреле — мае. Цветки мелкие, собраны в сережки. Плод — коробочка. Семена мелкие, летучие. Созревают в мае — июне.

Ива белая распространена на всей территории России, за исключением Крайнего Севера. Растет по берегам и долинам рек, на переувлажненных илистых и песчаных почвах, охотно занимает места на вырубках, образует заросли, хорошо переносит обрезку.

Дерево служит для закрепления берегов рек и оврагов. Древесина идет на изготовление предметов домашнего обихода, бумаги и тары. Ветви используют для устройства плетней и изготовления корзин. Промышленность получает с ивы краску, которая окрашивает кожу, шерстяные и шелковые ткани в красно-коричневый и желтый цвета. Молодые побеги служат кормом для овец, коз и оленей. Растение является хорошим медоносом.

Лекарственным сырьем служит кора. Заготавливают ее ранней весной во время сокодвижения с деревьев 6—7-летнего возраста. Снятую кору разрезают на куски, хорошо подвяливают на солнце и досушивают в сушилке при температуре 5б...60°.С. Готовое сырье должно хорошо ломаться, а не гнуться. Хранят в картонной таре 4 года. Сырье содержит углеводы, целлюлозу, лигнин, феноглюкози-ды (салицилин, триандрин, флагинин, саликортин и др.), кате-хины, дубильные вещества, антоцианы (пурпуринидин и др.), лейкоантоцианы и высшие жирные клетки (линолевую, линоле-новую).

Кора ивы обладает вяжущим, кровоостанавливающим, дезинфицирующим, жаропонижающим, диуретическим и противовоспалительным действием. Иногда ее используют как глистогонное средство. Раньше она славилась как противомалярийное средство и была заменителем коры хинного дерева.

Настой, отвар и порошок коры применяют при дизентерии, воспалении слизистой оболочки желудка и толстой кишки, кровотечении из внутренних органов, туберкулезе, женских болезнях, тифе и ревматизме. Наружно отвар используют для полоскания полости рта и горла, ножных ванн при варикозном расширении вен, потливости стоп и кожных заболеваний. Порошком коры присыпают кровоточащие раны.

Для приготовления отвара 15 г измельченной коры заливают 1 стаканом горячей воды, настаивают в закрытой эмалированной посуде на кипящей водяной бане 30 мин, процеживают-в горячем виде через два-три слоя марли и доводят объем до исходного. Принимают по 1 столовой ложке 3—4 раза в день до еды.

При зуде кожи головы и перхоти используют отвар. Готовят его из равных частей коры ивы, корней лопуха, травы крапивы и настурции. Для этого 4 столовые ложки смеси заливают 1 л горячей воды, кипятят 30 мин и процеживают. Голову моют на ночь, не вытирая насухо. Курс лечения 10— 15 дней.

Крестоцветные - Brassicaceae (Cruciferae) Народное название: горькая деревенская горчица. Аптечное наименование: трава иберийки - Iberidis heiba (ранее: Herba Iberidis).

Ботаническое описание. Травянистое растение с удлиненно-клиновидными листьями и длинным кистевидным соцветием белых цветков. Произрастает преимущественно в Средиземноморье; в Германии встречается в области Рейна и Майна.

Действующие вещества: горечи, гликозид горчичного масла и кукурбитацин.

Применяется при недостатке аппетита и нарушениях желчевыделения.

Лабиринт внутреннего уха состоит, помимо улитки, из двух небольших мешочков — круглого (sacculus) и овального (utriculus) — и трех полукружных каналов . Эти структуры наполнены эндолимфой и окружены со 

всех сторон перилимфой. Разрушение их вызывает значительную потерю чувства равновесия; голубь, у которого эти органы удалены, не способен летать. Со временем, однако, он может вновь научиться сохранять равновесие, используя зрительные стимулы. 

У человека, помимо этих органов внутреннего уха, равновесие зависит от зрения, про-приоцептивных раздражений и раздражений, идущих от клеток, расположенных в подошвах ног и чувствительных к давлению. При некоторых видах глухоты органы равновесия во внутреннем ухе, так же как и улитка, не функцио-нируют, однако чувство равновесия остается ненарушенным. 

Sacculus и utriculus — это небольшие полые мешочки, выстланные чувствительными клетками с волосками и содержащие мелкие ушные камешки, отолиты, состоящие из углекислого кальция. В нормальных условиях сила тяжести заставляет отолиты оказывать давление на определенные волосковые клетки, которые при этом посылают в головной мозг импульсы по чувствительным нервным волокнам, идущим от оснований этих клеток. Когда голова наклонена, отолиты давят уже на другие клетки и раздражают их. 

Подобные органы имеются и у многих беспозвоночных, например у речного рака и омара. Действие этих клеток у речного рака было продемонстрировано в остроумном опыте; он был основан на том, что при линьке, когда рак сбрасывает старый покров и у него вырастает новый, более просторный панцирь, у него развиваются также новые органы равновесия и рак вводит в них песчинки, которые он берет из окружающей среды. Снабдив линяющих речных раков железными опилками, экспериментаторы заставили их реагировать на магнит. Когда магнит помещали прямо над животным и он притягивал железные опилки, заставляя их давить на верхние клетки органа равновесия, рак принимал «верх» за «низ», переворачивался и плавал брюхом вверх. 

В ушных лабиринтах имеется по три полукружных канала, каждый из которых представляет собой изогнутую полукругом трубку, присоединенную обоими концами к овальному мешочку. Каналы расположены таким образом, что каждый из них лежит в плоскости, перпендикулярной к плоскостям двух других каналов. При впадении одного из концов каждого канала в овальный мешочек имеется небольшое луковицеобразное расширение (ампула), содержащее группу волосковых клеток, которые похожи на такие же клетки овального и круглого мешочков, но лишены отолитов. Эти клетки возбуждаются при движениях жидкости (эндолимфы), наполняющей каналы. При повороте головы перемещение жидкости в каналах отстает от этого движения, так что фактически волосковые клетки движутся относительно жидкости и получают стимулы от ее течения. Эта стимуляция вызывает не только ощущение вращения, но и рефлекторные движения глаз и головы в направлении, противоположном первоначальному повороту. Поскольку три полукружных канала расположены в трех различных плоскостях, движение головы в любом направлении вызовет движение жидкости по крайней мере в одном из этих каналов. Вводя в наружный слуховой проход теплую или холодную воду, можно вызвать конвекционные токи в жидкости каналов без всякого движения головы. Возникает ощущение вращения и головокружения. Человек привык к движениям в горизонтальной плоскости, раздражающим полукружные каналы определенным образом, но вертикальные движения, параллельные длинной оси тела, для него непривычны. Такие движения (например, при подъеме или спуске лифта или при морской качке) раздражают полукружные каналы необычным образом и могут вызвать чувство тошноты и рвоту, как это бывает при морской болезни. Если человек ляжет, движения будут раздражать полукружные каналы по-иному и тошнота будет слабее. 

Каждая палочка содержит светочувствительный пигмент, так называемый родопсин (зрительный пурпур) — соединение ретинена с бел-ком сетчатки, называемым опсином. Ретинен — это альдегидная форма, витамина А (см. разд. 231), образующаяся из витамина А в результате окисления, катализируемого алкоголь дегид-рогеназой. Ретинен может соединяться со специфическим опсином из палочек, образуя активный пигмент — родопсин, или с другим опсином, находящимся в колбочках, с которым он образует другой зрительный пигмент — йодоп-син (зрительный фиолетовый). Кванты света, поглощаемые палочками или колбочками, по-видимому, не выполняют никакой фотохимической работы, а просто играют роль пусковых механизмов, вызывающих генерацию нервного импульса рецепторной клеткой. Нервные структуры готовы к разрядке, будучи «заряжены» необходимой энергией в результате внутренних химических реакций. Таким образом, зрение существенно отличается от фотосинтеза {см. разд. 70), при котором свет служит источником энергии, необходимой для осуществления химических реакций. 

Глазу приходится реагировать на свет самой различной интенсивности, и родопсиновая система специфически приспособлена для широкого диапазона реакций. В глазах моллюсков, членистоногих и позвоночных, возникавших в процессе эволюции совершенно независимо, происходит одна и та же основная химическая реакция — переход ретинена под дей-ствием света из ^ш?-формы в полностью транс-форму. Эта реакция сводится к простой перестройке молекулярной структуры, что может происходить очень быстро. Световая энергия превращает родопсин (содержащий ретинен в цис-форме) в люмиродопсин — неустойчивое соединение, содержащее ретинен в транс-фо^мъ; люмиродопсин превращается сначала в ме-тародопсин, а затем в свободный ретинен и опсин . 

Возбуждение нервных импульсов палочками и зрительное ощущение возникают в том случае, если свет падает на родопсин; он вызывает быструю изомеризацию г^ш>ретинена в полностью шс-форму. Полностью транс-форма ретинена стереохимически не так точно соответствует определенному участку молекулы опсина, как изогнутая молекула цис-фоужы; поэтому люми- и метародопсин гидролизуются легче. Реакция отщепления ретинена от опсина протекает гораздо медленнее, чем изомеризация,— слишком медленно, чтобы можно было отнести за ее счет высокую скорость зрительного процесса. 

Для ресинтеза родопсина из ретинена и опсина необходимо, чтобы ретинен сначала опять перешел в ^wc-форму. После этого ретинен вновь становится способным соединяться с опсином, образуя родопсин, что обеспечивает возможность повторного возбуждения палочек. Ро-допсин участвует в циклическом процессе: он непрерывно синтезируется и, после того как свет вызовет изомеризацию ^ис-ретинена в тр анс-форму, образуется люми-, а затем мета-родопсин, который расщепляется с образованием свободного ретинена и опсина. Затем свободная полностью транс-форма ретинена превращается в витамин А, снова изомеризуется в tyitc-форму, и только после этого он может реагировать с опсином, образуя новый родопсин. 

Было показано, что поглощение одного кванта света одной молекулой родопсина ведет к возбуждению одной палочки. При воздействии на глаз вспышки света, продолжающейся лишь 0,000001 сек, мы видим свет в течение примерно 0,1 сек. На протяжении этого времени сетчатка остается возбужденной, и это, по-видимому, соответствует времени сохранения лю-миродопсина в палочках. Благодаря этой «инерции» изображений в сетчатке быстро сменяющие друг друга картины на экранах кино или телевизоров сливаются в глазу и создают впечатление непрерывности. 

Способность видеть исключительно слабый свет определяется содержанием родопсина в палочках сетчатки, а оно в свою очередь зависит от относительной скорости синтеза и расщепления родопсина. На ярком свету большая часть родопсина расщепляется на свободный ретинен и опсин. Синтез родопсина — относительно медленный процесс, и концентрация родопсина в сетчатке никогда не бывает очень высокой, пока на глаз падает яркий свет Когда глаз достаточно защищен от света, расщепление родопсина прекращается, и его концентрация постепенно восстанавливается, пока по существу весь опсин не превратится в родопсин. Чувствительность глаза к свету (зависящая от количества наличного родопсина) может увеличиться в тысячу раз, если адаптация глаза к темноте продолжалась несколько минут, и в сотни тысяч раз — если глаза адаптировались в течение часа. 

Относительно химизма колбочек и цветового зрения у нас сведений меньше; известно, однако, что колбочки содержат аналогичный светочувствительный пигмент йодопсин, состоящий из ретинена и другого опсина. Колбочки значительно менее чувствительны к свету, чем палочки, и не могут обеспечивать зрение при слабом освещении. Основная функция колбочек — воспринимать цвета. Данные психологических опытов подтверждают гипотезу о том, что существует 3 различных типа колбочек, реагирующих соответственно на синий, зеленый и красный свет. К гому же недавно было показано, что из сетчатки человека и обезьяны можно выделить цветовые рецепторы трех типов — для красного, зеленого и синего цвета. Каждый тип колбочек может еагировать на свет в пределах значительного участка спектра. Так, «зеленые» колбочки могут реагировать на свет с длиной волны от 450 до 675 м\1, т. е. синий, зеленый, желтый, оранжевый и красный, но на зеленый свет они реагируют сильнее, чем на любой другой. Промежуточные цвета (т. е. все цвета, кроме синего, зеленого и красного) воспринимаются при одновременном раздражении колбочек двух или более типов. Согласно этой теории, желтый свет (с длиной волны 550 M[i) вызывает возбуждение «зеленых» и «красных» колбочек приблизительно в равной степени, и мозг интерпретирует это как «желтый цвет». Цветовая слепота объясняется отсутствием колбочек одного или нескольких типов, что связано с отсутствием определенного гена, необходимого для образования данного типа колбочек.

Ощущения вкуса и запаха возникают в результате раздражения хеморецептерных клеток языка и носа специфическими веществами. В слизистых оболочках языка и мягкого нёба человека заложены особые органы чувств, назы-ваемые вкусовыми почками, каждая из которых состоит из нескольких чувствительных клеток, соединенных с сенсорными нейронами и окруженных поддерживающими клетками . У других позвоночных вкусовые почки находятся не только во рту; например, у рыб хемо-рецепторы разбросаны по всей поверхности тела. Вкусовые почки открываются на поверхности языка порами. Имеются четыре основных вкусовых ощущения — кислый, соленый, горький и сладкий вкус; каждый из них воспринимается вкусовыми почками особого рода. Вкусовые почки распределены по поверхности языка неравномерно, так что одни участки особенно чувствительны к сладкому, другие к горькому и т. д. . Вкусовые почки можно раздражать электрическим током, и при этом возникает ощущение вкуса, т. е. ощущение, характерное для этих рецепторов. Однако вкус того или иного вещества зависит не только от вкусовых ощущений; отчасти он определяется обонятельными ощущениями. Вещества проходят из полости рта через хоаны в носовую полость и раздражают там органы обоняния. При насморке пища кажется относительно безвкусной, так как обоняние частично или полностью утрачено. 

Существуют наследственные различия в чувстве вкуса. Некоторые люди находят химическое соединение фенилтиомочевину горьким; другие находят его безвкусным. Способность ощущать вкус фенилтиомочевины наследуется и обусловлена одной парой генов. 

Органы обоняния расположены в эпителии верхней части полости носа, в области, обычно не омываемой входящим воздухом. Частицы, вошедшие через ноздри, достигают этих органов путем диффузии и растворяются в слизи, покрывающей чувствительные клетки. Обонятельные клетки располагаются поодиночке и отличаются от обычных эпителиальных клеток наличием волосков, выступающих в слой слизи . 

В отличие от вкусовых ощущений различные запахи нельзя сгруппировать в несколько определенных типов; каждое вещество имеет свой собственный характерный запах. Органы обоняния реагируют на поразительно малые количества вещества. Ионон — синтетическоо вещество, обладающее запахом фиалки,— может быть обнаружен большинством людей даже при содержании его в концентрации 1 часть на более чем 30 млрд. частей воздуха. Чувство обоняния быстро притупляется, и воздух, вначале действующий как сильный раздражи-тель, может показаться лишенным запаха уже через несколько минут. Это утомление специфично для определенного вещества; рецепторы, потерявшие чувствительность к одному веществу, будут вполне нормально реагировать на другое. Это наводит на мысль, что имеется много различных типов чувствующих клеток, каждый из которых специфичен по отношению к определенному веществу. Некоторые люди либо совершенно лишены обоняния, либо способны ощущать запах одних веществ, но не чувствуют запаха других.

Амеба и другие одноклеточные животные чувствительны ко многим различным раздражителям; это видно из того, что простейшие обычно удаляются от источников яркого света, от определенных химических веществ, от источников электрического тока и т. п. Но более высоко организованным животным, у которых деятельность, связанная с поисками пищи, привлечением особи другого пола и спасением от врагов, более сложна и сопряжена с большим риском, для успешной борьбы за существование необходимы специализированные клетки, чувствительные к одному или лишь к нескольким типам раздражителей. Такого рода рецепторы и выработались в процессе эволюции; мы называем их органами чувств. Рецепторы в этих органах необычайно чувствительны к соответствующим раздражителям; глаз воспринимает чрезвычайно слабый луч света, тогда как для прямого раздражения зрительного нерва требуется весьма сильный свет. Ничтожное количество уксуса, замечаемое на вкус, или количество ванили, улавливаемое обонянием, не вызвало бы вовсе никакой реакции, если бы оно воздействовало непосредственно на нервные волокна. 

По традиции принято считать, что человек обладает пятью «чувствами» (т. е. осязанием, обонянием, вкусом, зрением и слухом), но на самом деле некоторые из этих пяти чувств можно разделить на ряд совершенно различных типов чувствительности. Например> под осязанием объединяют восприятие прикосновения, боли, давления, холода и тепла. Кроме того, существуют не столь определенные и локализованные, но не менее важные ощущения, сигнализирующие о внутренних состояниях организма. Мы можем ощущать напряженность мышц, движение суставов, а также такие состояния, как жажда, голод, тошнота, боль или оргазм. Рецепторы для таких ощущений находятся во внутренностях, зеве и других местах. 

Органы чувств некоторых животных воспринимают раздражения, совершенно неулавливаемые человеком. Собаки и кошки могут слышать очень высокие свистящие звуки (ультразвуки), неслышные для нас. Летучие мыши во время полета издают короткие звуки очень высокого тона. В своем полете они руководствуются отражениями этих звуков от предметов, встречающихся на пути; они могут даже ловить насекомых, руководствуясь только «эхом» от своей мелкой добычи. 

При раздражении любого органа чувств этот орган отправляет своего рода шифрованное сообщение, которое передается по нервным волокнам и расшифровывается мозгом. При передаче импульсов возможны различия: 1) в числе проводящих эти импульсы волокон; 2) в том, какие именно волокна проводят импульс; 3) в общем числе импульсов, проходящих по данному волокну; 4) в частоте импульсов, идущих по данному волокну, и 5) во временных соотношениях между импульсами в различных волокнах. Таковы возможности «кода» сообщений, посылаемых по нервным волокнам; каким образом в органах чувств возникают различные коды и каким образом мозг анализирует и истолковывает их, преобразуя в разнообразные ощущения* до сих пор неизвестно. 

В органах чувств всех типов возбуждение чувствительных клеток вызывается либо механическим, либо химическим фактором. Насколько нам известно, ни один организм не обладает рецепторами, чувствительными к космическим лучам, радиоволнам или электрическим токам. Раздражение кожных рецепторов прикосновения и давления обусловлено механическими напряжениями, передаваемыми через окружающие капсулы; проприоцепторы (кинестетические рецепторы) реагируют на механическое давление, которое они испытывают при растяжении или сжатии окружающих мышечных клеток или сухожильных волокон, а чувствительные клетки в органах слуха и равновесия возбуждаются, как полагают, под действием колебаний или волн в омывающих их жидкостях. В отличие от этого обонятельные клетки носа и вкусовые почки языка получают химический стимул от молекул, приходящих с ними в соприкосновение. Раздражение болевых рецепторов, вероятно, зависит от действия веществ, выделяемых поврежденными клетками, так как эти рецепторы отвечают на сильные раздражители любого рода. Рецепторы тепла и холода реагируют на химические изменения, происходящие в них в результате изменений температуры, а клетки сетчатки — на химические реакции, которые возникают, когда на эти клетки падает свет.

Ни один организм не получает идеально верной и полной картины окружающего мира. Во-первых, несомненно существует множество явлений (некоторые из них уже были упомянуты), для восприятия которых у него нет эффективных рецепторов. Во-вторых, даже те раздражители, к которым он чувствителен, подвергаются некоторому «искажению» в процессе их восприятия. В какой мере наше восприятие есть продукт органов чувств и головного мозга и в какой мере оно отражает реальный мир,— это интересная философская проблема, в рассмотрение которой мы не можем здесь вдаваться. Большинство биологов принимает, что наше восприятие действительно дает нам довольно верную картину окружающего нас мира. 

Получение организмом любых сведений возможно только благодаря «сотрудничеству» между органами чувств и головным мозгом. Чрез-вычайно важно помнить о том, что все нервные импульсы качественно одинаковы. Это означает, что звон колокольчика вызывает совершенно такие же импульсы, как и надавливание на кожу булавкой или любое другое из бесчисленных возможных раздражений. Из этого следует, что качественное различение раздражений должно зависеть от самого рецептора, от головного мозга или от того и другого одновременно. Оно и в самом деле обеспечивается обоими этими органами. Наша способность отличать красное от зеленого, горячее от холодного или красное от холодного обусловлена прежде всего тем, что определенные органы чувств и их отдельные чувствительные клетки связаны с определенными частями мозга. 

Поскольку ощущения вызывают лишь те нервные импульсы, которые достигают головного мозга, блокирование импульса на его пути по нервным волокнам при помощи какого-либо анестезирующего вещества всегда приводит к такому же результату, как и полное устранение первоначального раздражителя. Конечно, органы чувств будут по-прежнему посылать импульсы, которые можно обнаружить соответствующим электрическим прибором, но анестезирующее вещество помешает им дойти до места назначения. 

Локализация раздражений, как и способность различать их разнообразные качества, зависит от специфических связей между органом чувств и головным мозгом. Ребенок очень рано усваивает, что два ощущения, идентичные по качеству, могут быть связаны с раздражениями, приходящими с различных сторон тела. Он способен локализовать яркий свет в левом глазу или боль от укола в правом боку просто потому, что в головном мозгу окончания нервных путей от левого глаза и правого бока и от правого глаза и левого бока лежат в разных местах. Труднее локализовать запахи и еще труднее — звуки, так как вызывающие их раздражители носят более общий характер и распределены более диффузно. 

Значение головного мозга в возникновении ощущений ясно выступает в наблюдаемом иногда явлении «отраженных болей». Хорошо известным . примером служат ощущения людей, которые страдают болезнями сердца, но жалуются при этом на боль в правом плече. На самом деле, конечно, стимул возникает в сердце, но по каким-то еще не выясненным причинам соответствующий нервный импульс приходит в тот же участок мозга, что и импульсы, действительно возникающие в плече, груди или руке. 

В отличие от качества и локализации раздражителя, в такой большой степени зависящих от мест прибытия импульсов в мозг, интенсивность ощущения зависит почти всецело от органа чувств, посылающего импульс. Почти при всех ощущениях по нервному волокну отправляется не один, а много импульсов, и именно число их определяет силу ощущения. При сильном ударе возникает большее число импульсов в секунду, чем при легком шлепке, и чем больший участок подвергается удару, тем сильнее будет ощущение, так как будет затронуто больше рецепторов и больше импульсов отправится в мозг.

Кожа содержит несколько различных типов простых органов чувств; некоторые из них — это просто свободные окончания дендритов, другие — концы дендритов, заключенные в особые клеточные капсулы . Когда тщательно, точка за точкой, обследовали небольшой участок кожи при помощи жесткой щетинки (для испытания чувства прикосновения) и горячей или холодной металлической иглы (для испытания температурного чувства), то оказалось, что рецепторы для каждого из этих ощущений расположены в различных точках. Сравнивая распределение различных типов концевых чувствительных органов и типов вызываемых ощущений, установили, что свободные нервные окончания ответственны за чувство боли, а определенные типы инкапсулированных окончаний — за другие ощущения. Кинестетическая чувствительность. Все мышцы, сухожилия и суставы снабжены нервными окончаниями, называемыми проприоцеп-торами, которые сходны с некоторыми рецепторами кожи. Эти окончания чувствительны к изменениям натяжения мышцы или сухожилия и посылают в головной мозг импульсы, благодаря которым мы чувствуем положение и движение различных частей тела. Это чувство называется кинестетическим; оно дает нам возможность даже с закрытыми глазами производить различные действия руками, например одеваться или завязывать узлы. Кроме того, импульсы с проприоцепторов чрезвычайно важны для координированного сокращения раз-чем работа всех остальных рецепторов; в самом деле, существование кинестетической чувствительности было открыто лишь около 100 лет назад. О том, какова была бы жизнь без проприоцепторов, мы получаем некоторое представление, когда у нас вдруг «онемеет» рука или нога: это чувство «онемения» вызывается отсутствием проприоцептивных импульсов. 

Висцеральная чувствительность. Ощущения, связанные с рецепторами внутренних органов, чрезвычайно важные для регулирования работы внутренностей, редко достигают уровня сознания. Они осуществляют рефлекторную регуляцию функций внутренних органов через посредство рефлекторных центров в продолговатом мозгу, среднем мозгу или таламусе. 

Некоторые импульсы с этих рецепторов, однако, доходят и до коры полушарий и вызывают такие ощущения, как чувство жажды, голода или тошноты. Чувство жажды возникает при раздражении рецепторов в слизистой оболочке глотки; при пересыхании этой оболочки рецепторы посылают в головной мозг импульсы, которые мы и истолковываем как ощущение жажды. 

Стенка желудка тоже содержит рецепторы. Когда желудок пуст, по его стенкам проходит ряд сильных, медленных мышечных сокращений, стимулирующих рецепторы и вызывающих ощущение голода. Вводя человеку в желудок (через пищевод) резиновый баллон, соединенный трубкой с записывающим прибором, удалось установить, что приступы голода тесно связаны с этими характерными сокращениями. Поскольку, однако, больные с полностью удаленным желудком продолжают еще чувствовать голод, здесь участвуют и другие стимулы. Проведенные недавно исследования позволяют предполагать, что чувство голода может вызываться пониженной концентрацией глюкозы в крови. Возможно, что чувство тошноты тоже обусловлено действием рецепторов желудка, но вызывающие его сокращения направляются вверх по пищеварительному тракту, а не вниз, как при нормальной перистальтике. 

Другие рецепторы находятся в брыжейках, удерживающих внутренние органы на местах. При воспалении этих брыжеек или растяжении их в результате необычных движений органов, к которым они прикреплены, возникают болевые ощущения. Нервные окончания, воспринимающие боль, имеются и во внутренней выстилке самих органов. 

Чувство наполнения и потребности в дефекации и мочеиспускании зависит от рецепторов в стенках прямой кишки и мочевого пузыря, стимулируемых растяжением этих полых органов их содержимым. 

Много других, менее определенных висцеральных ощущений возникает при половой активности, болезнях или эмоциональных кризах.